Приходит к царю младший сын, Иван-царевич:
– Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось разыщу и братьев, и матушку!
– Поезжай, сынок!
Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону. Ехал-ехал и приехал к синю морю. Остановился на бережку и думает:
«Куда теперь путь держать?»
Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы, ударились оземь и стали красными девицами – все хороши, а одна лучше всех. Разделись и бросились в воду. Много ли, мало ли они купались – Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок[3] и спрятал за пазуху.
Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться – одного кушачка нет.
– Ах, Иван-царевич, – говорит красавица, – отдай мне кушачок!
– Скажи прежде, где моя матушка?
– Твоя матушка у моего отца живёт, у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадётся тебе серебряная птичка – золотой хохолок. Куда она полетит, туда и ты иди!
Иван-царевич отдал ей кушачок и пошёл вверх по морю. Тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собой.
Идут они вместе берегом, увидели серебряную птичку – золотой хохолок и побежали за ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную.
– Ну, братцы, – говорит Иван-царевич, – благословите меня вместо отца, вместо матери: опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка!
Братья его благословили, он обвязался верёвкой и полез в ту яму глубокую. Спускался ни много ни мало – ровно три года. Спустился и пошёл путём-дорогою.
Шёл-шёл, шёл-шёл, увидел медное царство: во дворце сидят тридцать три девицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами – городами с пригородками.
– Здравствуй, Иван-царевич! – говорит царевна медного царства. – Куда идёшь, куда путь держишь?
– Иду свою матушку искать!
– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. Он хитёр и мудр, по горам, по долам, по вертепам[4], по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьёт! Вот тебе клубочек, ступай к моей средней сестре – что она тебе скажет. А назад пойдёшь, меня не забудь!
Иван-царевич покатил клубочек и пошёл вслед за ним. Приходит в серебряное царство, и тут сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит царевна серебряного царства:
– Досёлева русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух воочую появляется! Что, Иван-царевич, от дела лытаешь али дело пытаешь?
– Ах, красная девица, иду искать матушку!
– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. И хитёр он, и мудр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! На тебе клубочек, ступай-ка ты к младшей моей сестре – что она тебе скажет: вперёд ли идти, назад ли вернуться?
Приходит Иван-царевич к золотому царству, и тут сидят тридцать три девицы-колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золотого царства – такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Говорит она:
– Здравствуй, Иван-царевич! Куда идёшь? Куда путь держишь?
– Иду матушку искать!
– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича. И хитёр он, и мудр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! На тебе клубочек, ступай в жемчужное царство: там твоя мать живёт. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: «Няньки-мамки, подайте моему сыну зелена вина!» А ты не бери, проси, чтоб дала тебе трёхгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь ещё: у моего батюшки есть на дворе два чана воды – одна вода сильная, а другая малосильная. Переставь их с места на место и напейся сильной воды. А когда будешь бороться с Вороном Вороновичем и побеждать его, проси у него только посошок-пёрышко.
Долго царевич с царевною разговаривали и так полюбили друг друга, что расставаться им не хочется, но делать нечего – попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу.
Шёл-шёл, приходит к жемчужному царству. Увидела его мать, обрадовалась и крикнула:
– Мамки-няньки! Подайте моему сыну зелена вина!
– Я не пью простого вина, подайте мне трёхгодовалого, а на закуску горелую корку!
Выпил царевич трёхгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить.
Вдруг прилетает Ворон Воронович. Был он светел, как ясный день, а увидел Ивана-царевича – сделался мрачнее тёмной ночи. Опустился к чану и стал тянуть бессильную воду.
Тем временем Иван-царевич пал к нему на крылья. Ворон Воронович взвился высоко-высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам, и по облакам и начал спрашивать:
– Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь – казной наделю?
– Ничего мне не надобно, только дай мне посошок-пёрышко!
– Нет, Иван-царевич! Больно в широки сани садишься!
И опять понёс его Ворон по горам и по долам, по вертепам и облакам. А Иван-царевич крепко держится: налёг всей своей тяжестью и чуть-чуть не обломил ему крылья. Вскрикнул Ворон Воронович:
– Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок-пёрышко!
Отдал царевичу посошок-пёрышко, сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы.
А Иван-царевич пришёл в жемчужное царство, взял свою матушку и пошёл в обратный путь. Смотрит – жемчужное царство клубочком свернулось да вслед за ним покатилось.
Пришёл в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное, взял с собой трёх прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками да и за ним же покатились. Подходит к верёвке и затрубил в золотую трубу:
– Братцы родные! Если живы, меня не выдайте!
Братья услыхали трубу, ухватились за верёвку и вытащили на белый свет красную девицу, медного царства царевну. Увидели её и начали меж собой ссориться: один другому уступить её не хочет.
– Что вы бьётесь, добрые молодцы! Там есть ещё лучше меня красная девица! – говорит царевна медного царства.
Царевичи опустили верёвку и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и драться. Один говорит:
– Пусть мне достанется!
А другой:
– Не хочу! Пусть моя будет!
– Не ссорьтесь, добрые молодцы, там есть ещё краше меня девица, – говорит царевна серебряного царства.
Царевичи перестали драться, опустили верёвку и вытащили царевну золотого царства. Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их:
– Там ждёт ваша матушка!
Вытащили они свою матушку и опустили верёвку за Иваном-царевичем. Подняли его до половины и обсекли верёвку. Полетел Иван-царевич в пропасть и крепко ушибся – полгода лежал без памяти. Очнувшись, посмотрел кругом, припомнил всё, что с ним сталось, вынул из кармана посошок-пёрышко и ударил им о землю. В ту же минуту явились двенадцать молодцев:
– Что, Иван-царевич, прикажете?
– Вынесите меня на вольный свет!
Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет.
Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: царевна из медного царства вышла замуж за среднего брата, царевна из серебряного царства – за старшего брата, а его наречённая невеста ни за кого не идёт. И вздумал на ней сам отец-старик жениться: собрал думу, обвинил свою жену в том, что совет держит со злыми духами, и велел отрубить ей голову. После казни спрашивает он царевну из золотого царства:
– Идёшь за меня замуж?
– Тогда пойду за тебя, когда сошьёшь мне башмаки без мерки!
Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать, не сошьёт ли кто царевне башмаков без мерки? На ту пору приходит Иван-царевич в своё государство, нанимается у одного старичка в работники и посылает его к царю:
– Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай!
Старик пошёл к царю:
– Я готов за эту работу взяться!
Царь дал ему товару на пару башмаков и спрашивает:
– Да потрафишь ли ты, старичок?
– Не бойся, государь, у меня сын чеботарь[5]!
Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану-царевичу, тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом отворил золотое царство и вынул готовые башмаки:
– Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю!
Царь обрадовался, пристаёт к невесте:
– Скоро ли к венцу ехать?
Она отвечает:
– Тогда за тебя пойду, когда сошьёшь мне платье без мерки!
Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, даёт им большие деньги, только чтоб платье без мерки сшили. Иван-царевич говорит старику:
– Дедушка, иди к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай!
Старик поплёлся во дворец, взял атласа и бархата, воротился домой и отдал царевичу. Иван-царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки весь атлас и бархат и выкинул в окно. Отворил золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и отдал старику:
– Неси во дворец!
Царь радёхонек:
– Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать?
